Север Туркменистана считается суровым краем, в пустынных землях которого можно встретить лишь заросли саксаула, неприступные чинки и кыры - круто вырезанные возвышенности, да барханные гряды, что простираются до cамого горизонта... И хотя здесь есть и озера, и искусственные рукотворные реки, именно природная уникальность этого края делает его своеобразной «Меккой» для ученых-экологов. Здесь, в пределах Капланкырского государственного заповедника и двух его заказников - Сарыкамышского и Шасенемского, - обитают редкие и удивительные представители флоры и фауны. Потому сюда мечтают попасть ботаники, герпетологи, орнитологи...
Семь дней (а с дорогой все десять) в этих местах продолжалась совместная научно-практическая экспедиция сотрудников Капланкырского заповедника и Национального института пустынь, растительного и животного мира Министерства охраны природы Туркменистана. Но даже такое строго научное мероприятие вылилось в увлекательное путешествие по природным, этнографическим, архитектурным и историческим памятникам.
…Мы двигаемся из Дашогуза, минуя залитые водой рисовые поля, сначала на юг, затем на северо-запад. За окнами джипа мелькают коллекторы, коих несчетное количество, села и поля. Проезжаем Куняургенч, история которого насчитывает пять тысяч лет, - второй по величине после Дашогуза город в велаяте. Позади остается величественные памятники истории, внесенные в Список всемирного наследия ЮНЕСКО: минарет Кутлуг Тимура, считающийся одним из самых высоких в Центральной Азии, мавзолей Тюрабек ханум с издали заметным красивым куполом, гробницы выдающихся личностей – правителей, суфистов, святых старцев, развалины крепостей и древних городов, останки библиотек и караван-сараев.
Первая ночевка – уже в пустыне. Здесь, под звездным шатром во все стороны простирается «ватерлиния» горизонта с одним и тем же ландшафтом - редкие кустики саксаула и черкеза на ровной, как зеркало, поверхности такыра. В зарослях весело вспархивают саксауловые сойки и маленькие птички-бормотушки. Кто не ночевал в пустыне, вряд ли поверит, какой изменчивый у нее характер. Днем она плавит песок, затуманивает маревом обзор окружающей действительности, а к утру напускает пронизывающий холод. Первые лучи солнца показываются еще при свете стремительно бледнеющих звезд, что всю ночь горят яркими лампадами, щедро рассыпанными по всему небосводу. Их так много, что многие участки сливаются в сплошную «манную кашу», мерцающую невесомой кисеей...
По дороге к озеру Сарыкамыш слева проплывают небольшие села с загадочными и интригующими названиями – Газанлы (Казанный), Гурбанкем (по имени некоего Курбана, видимо, запомнившегося чем-то землякам), Гышкум (Зимний песок), Гаравул (Часовой), Акчадепе (Белый холм), Гараой (Черный дом). Слева серой громадиной над мглистой, дышащей жаром низиной возвышается чинк Налачкыр (Непроходимый), с дороги хорошо просматриваются крепость и мечеть Найлач баба.
Вновь пересекаем коллектор Дерьялык по большому мосту, где встречаем рыбаков, удачу которых составляют увесистые сомы. В этих местах гнездятся пустельга обыкновенная, курганник, стервятник и беркут. «Орнитологическому» благополучию будут способствовать и запланированные здесь лесомелиоративные мероприятия.
Сворачиваем направо с целью посетить святое место захоронения двух проповедников ислама, мавзолеи просвещенцев и подвижников Ибрахима и Эдхема. Здесь же, на краю обрыва, стоит удивительная каменная башня, построенная из каменных «кирпичей» небывало огромного размера. Создатель сего строения - Чилкез покоится рядом. Он, по преданию, был великаном и каменные блоки рубил мечом. Неизвестно, как давно здесь жили люди, а потом ушли вслед за постоянно меняющей свое русло Амударьей, - на могилах нет дат, ибо память о них растворилась во времени. Для тех, кто приезжает посетить место Ибрахим-Эдхем, у подножия Бутендага вырос небольшой городок паломников, где есть место для ночлега и приготовления пищи. Поднявшись по ухоженной лестнице наверх, непременно сняв обувь, молодые девушки могут попросить для себя хорошего мужа и много детей.
При взгляде на возвышенность с приличного расстояния становится очевидной работа большой воды, которая в результате неоднократных глобальных затоплений вырезала мягкую несцементированную породу и создала такой фантастический ландшафт. Высокий чинк состоит из разноцветных слоёв, характеризующихся изменением климата, геологических и гидрологических условий. С высоты чинка открывается вид на залитую солнцем долину и одинокое село под названием Бент (в переводе - плотина), что вполне красноречиво подтверждает «водную» версию истории этого удивительного места.
На подъезде к подножию святого чинка мы осмотрели старое русло своенравной Амударьи и первый встреченный нами «ховуз» - водосборную песчаную ёмкость, куда по естественному уклону такыра стекается дождевая влага. Во время весенних паводков такыр ровен и чист, как отполированная поверхность, но сейчас глина от пересыхания покрылась трещинами как слоем паутины. Возле одного такого ховуза растет старый саксаул, возраст которого определен за 120 лет. Кроме саксаула по краям ховуза росли солянки, дереза с черными ягодами, каперсы уже с плодами - полосатыми игрушечными, «змеиными» арбузиками.
Село Газанлы - граница начинающегося Сарыкамышского заказника. До этого места зоологи отметили из орнитофауны редкого белокрылого дятла, красивых голубовато-синих птиц щурку и сизоворонку, каменку-плясунью, домового сыча, камышового луня, из водно-болотных - серебристую чайку, речную крачку, а из герпетофауны - среднюю ящерку, степную агаму. После того, как мы въехали на территорию заказника, нам улыбнулась удача: мы внезапно увидели на горизонте в слепящих лучах заходящего солнца медленно бредущее небольшое стадо куланов.
Следует отметить, что членами экспедиции были разные по профилю ученые, тем не менее все одинаково заинтересованно участвовали в общем процессе подсчета различных представителей животного мира. И дело не только в том, что из-за отдаленности и труднодоступности этих мест было бы роскошью заниматься только своими узкими научными интересами, но и в самом энтузиазме исследователей, оснащенных оптикой разной степени «дальнозоркости» и ночного видения.
…Вот и Сарыкамыш - бескрайняя вода. Длина озера, похожего на море в штиль, без малого 70 километров, большая его часть - заповедная территория и только треть - промысловая рыбная. По берегам то барханы, то заросли саксаула, то зеленые островки камыша. Здесь в старом русле одного из рукавов Амударьи располагается орнитологический и ботанический участок многолетних наблюдений, что проводятся во все сезоны года, - одна из ключевых территорий Сарыкамышского заказника. Здесь можно встретить куланов, медоеда, индийского дикобраза. А из флористических редкостей - реликт растительного мира Туркменистана - мягкоплодник критмолистный. На кустах, что стелятся поверх полыни и саксаула, уже созревают красные ягоды, напоминающие по вкусу клюкву.
Длина участка составляет до десяти километров, а высота бывших берегов варьируется от 8 до 30 метров в особо глубоких местах. На этом стационарном участке проводятся наблюдения за ростом редких и «краснокнижных» видов флоры, а также саксаула белого и черного. Рядом располагаются миграционные маршруты копытных и тропинки к водопою, а вдоль берега - места гнездования многочисленных водоплавающих птиц. По мнению специалистов, это старое русло в песчаной почве Амударья промыла приблизительно в XIII-XIV веках.
…Ночью состоялся первый подсчет пресмыкающихся. В центре внимания - имеющаяся здесь популяция сцинковых гекконов, симпатичных ночных ящериц с коротким хвостом. Оказалось, их легко находить вблизи кустов саксаула, пользуясь налобным фонарем: свет ярко отражается глазками не только ящериц, но и других пресмыкающихся, а также пауков - фаланг, тарантулов. Таким образом, были найдены экземпляры еще одного геккона - гребнепалого.
Возле Сарыкамыша мы задержались на два дня, объезжая его со всех сторон, посетив сардобу Машрыкаджи в юго-восточной части озера, чтобы пополнить запасы воды. Работа продолжалась на другом наблюдательном участке заказника. В этих местах сезонами проводится учет численности джейранов и куланов, что приходят к воде. Водоплавающих птиц здесь зарегистрировано 50 видов. И расположившись на берегу, глядя в подзорную трубу «Viking» с 15-22-кратным увеличением, довелось увидеть чудо - кормящегося фламинго и розового пеликана. Ученые навели объектив на остров, невидимый вдали невооруженным глазом, и отметили находившихся там других птиц - чеграву, белобрюхого рябка, красноносого нырка и других. Небольшим составом мы решили предпринять прогулку по озеру к заветному острову. Он оказался песчаной косой метров в 150 метров длиной. Здесь, среди гнезд речной крачки - просто ямки в крупнозернистом песке возле врытого в почву сучка или палки, были обнаружены следы... волка!?
- Да, этот сильный и умный хищник с железной волей плывет сюда почти километр, чтобы полакомиться яйцами крачек, - рассказывают сотрудники заповедника. Пока мы обходили косу, осматривая гнезда, потревоженные птицы пронзительно кричали, кружась над нами, а с дальнего края, не дожидаясь нашего приближения, грациозно отчалили от берега три белых лебедя.
Песчаная коса посреди озера – все, что осталось от полуострова Куландаг, который существовал еще пару десятилетий назад. Здесь в большом загоне содержалась группа куланов из сотен особей для последующего расселения. Потом вода в озере начала подниматься, куланы были выпущены на территорию Капланкыра, а от полуострова осталась узкая коса, которую и облюбовали птицы - бакланы, чомги, чайки, превратив ее в место для гнездования. К сожалению, птицы не учли характер и повадки здешних хищников, которые хорошо знают расположение островка, гуляя по скованной льдом поверхности озера в особо морозные зимы. Озеро Сарыкамыш мелело в 2007 году, освободив местами до 150 метров земли на берегу от бывшей кромки воды, где теперь пошли в рост гребенщик и другие солянки.
С этого птичьего эльдорадо хорошо было наблюдать недоступные нашему зрению одиночные и групповые живописные перелеты фламинго по дальнему краю озера. Огибая на машине небольшой глубокий залив, каких на озере множество, мы от неожиданности замерли: прямо перед нами поднялись в воздух три благородные птицы с розовой окраской перьев, оставив нам на память одно маленькое перо цвета заката. Зрелище было поистине сказочным, а сами фламинго казались настолько нереальными в такой непосредственной близости, что, как потом оказалось, все наблюдавшие, очарованные полетом этих птиц, так и не сделали ни единого кадра. Зато на берегу оказалось несколько смешных длинноногих птиц-ходулочников. К ним можно было подкрасться за строем кустов гребенщика и сфотографировать их с небольшого расстояния.
Следующим утром - экскурсия в прибрежные пески. После десяти утра здесь на охоту выходят линейчатая, быстрая ящерки, песчаная и такырная круглоголовки. Теперь воспряли духом герпетологи - все внимание наконец-то было уделено их изучаемым видам. Капланкыр, составляющий большую часть плато Устюрт, настолько интересен, что выезжающие сюда ученые стараются исследовать природный комплекс целиком. Поэтому все без исключения члены экспедиции совершали и утренние, и послеобеденные, и вечерние обходы песчаных дюн, зарослей саксаула, степных участков, чтобы собрать как можно больше информации по всем обитающим здесь видам животных. Сразу были отмечены многочисленные следы кабанов, зайцев, джейранов.
Нетронутые пески как раскрытая книга. Оказалось, легко по цепочке следов узнать не только, кто здесь проходил, но и как давно это было - вчера, сегодня утром, несколько часов назад. След, похожий на микроскопический гусеничный трактор,- всего лишь личинка насекомого, две полосы с «вмятинками» по бокам - черепаха, крупные «кошачьи лапы» могут оказаться следами камышового кота, если мельче - лисицы, еще мельче - зайца. Когда по песку бежит ящерица, остается след, где различим каждый её пальчик. А вот короткие прорези в волнах бархана - след змеи.
При дневном обследовании находящейся поблизости равнины Душеклидаш были обнаружены несколько действующих больших нор сусликов - желтого и тонкопалого, да и сами животные - забавные грызуны, похожие на мультяшных героев Чипа и Дейла. Вся эта работа проходила в местности, где степные просторы настолько бескрайние, что кажется, не видно им конца - во все стороны тянутся, сливаясь вдали в непроходимые «джунгли». Только наш одинокий лагерь невозмутимо располагается между машин – джипа и технической поддержки на грузовике, нарушая привычную обстановку. На костре готовятся чай, простой суп или каша, но мы все всегда с большой радостью собираемся возле общего дастархана, где постепенно заканчивались деликатесы, овощи и фрукты, привезенные нами из города. Чай мы пили, кажется, беспрерывно - такова уж необходимость существования в жару, а вечный дежурный по «чайной церемонии» Ягши-ага всегда держал наготове запасной тунче на углях сухого саксаула, который долго догорал в ночи, освещая вечерние дискуссии и планирование завтрашнего дня. И всегда сиеста в самое пекло - несколько часов после обеда отводилось на отдых.
Едем до местности с заброшенным колодцем Чарышли, построенном в 30-х годах прошлого века, где с огромной водосборной территории вода просачивается в четыре ёмкости - глубоко врытые трубы. На их дне есть достаточно воды. А в глубоких и затемненных участках огромных раструбов, похожих на жерло вулкана, живут летучие мыши и каспийские гекконы.
Вскоре мы пересекаем границу Шасенемского заказника, где располагаются весенние стоянки для окота диких копытных. Здесь дневные и ночные зоологические «экскурсии» проходили в местности «еды ховуз» - семи водосборников, которые располагаются вокруг кордона заказника, на одну ночь ставшего нашим домом. Домик, однако, никого не привлек в качестве ночлега, все уже привыкли к утренней свежести и к звездам на ночном небе вместо крыши. На одном из самых крупных ховузов было немного воды, а его провалившаяся кровля позволяла теперь приходить на водопой мелким животным - зайцам, птицам. Здесь ночью на нашу стоянку забрели две сторожевые собаки, возможно, отставшие от отары овец. При молчаливом согласии членов экспедиции псам было отведено немного еды и вода, ведь вокруг на десятки, а может, сотни километров нет людей...
Утренние поиски рептилий дали долгожданный результат. Был найден поперечно-полосатый полоз - неядовитая змея, и после необходимых замеров мы устроили совместную фотосессию. Во все стороны разбегались агамы. Вот группа воронов облетает ховузы в поисках воды и обреченно, тяжело размахивая крыльями, устремляется дальше после каждого безрезультатного приземления возле очередного водосборника.
В этих местах заметны следы хозяйственной деятельности человека - навстречу попадаются джипы, КРАЗы, УАЗы, вахтовки на высоких колесах, что пылят по бездорожью - поблизости система озер и каналов, составляющая северный Дашогузский коллектор, несущий свои воды в Туркменское озеро «Алтын асыр».
После такыров, степей с редкими зарослями саксаула и песков наш путь лежал к озерам, каналам, а потому все чаще в выцветшем от зноя бледно-голубом небе попадались чайки и другие птицы, живущие возле воды. По пути захотелось рассмотреть поближе высохшее озерцо – правильной круглой формы, с крутыми бережками и белым от соли гладким дном, которое напоминает теперь лунный кратер. Здесь вокруг множество понижений, которые раньше также были озерцами Зенги баба, теперь же эти высохшие белесые «блюдца» стали такырами, сплошь покрытыми ракушечником, дно которых активно осваивают солянки.
Вскоре после скольжения по мягкой, накатанной в песках автоколее, было приятно увидеть вместо однообразных барханов голубую линзу озера Узын шор и сочную зелень прибрежной растительности, в основном, камыша. Озеро от предыдущего пункта стоянки – кордона Шасенемского заказника Капланкырского заповедника - располагается всего в 25 км. Однако путь затянулся из-за «пухляка», что часто предполагало высадку половины пассажиров из салона джипа. Хотя здесь есть своя достопримечательность – широкая гравийная дорога, на которой местные автолюбители развивают скорость до 100-150 км в час.
Вода Узын шор относительно пресная, протянулась эта водная гладь на 17 км в длину и 1-2 в ширину. В его водах в изобилии водятся щука, сом, судак, сазан, лещ, толстолобик. В зарослях камыша шумно – пора гнездования продолжается у малой и черной крачек, куликов. Над озером в гордом одиночестве, виртуозно меняя положение крыльев в зависимости от восходящих и нисходящих потоков воздуха, пилотирует болотный лунь, широко распластав коричневые с белым крылья, невдалеке планирует вверх и вниз стая жаворонков.
Болотный лунь - крупная птица, но вес имеет небольшой из-за особого полого строения кости, потому так легок его полет. На берегу у воды среди мелких обычных ракушек были найдены огромные, с ладонь, створки озерного моллюска. Озеро входит в территорию Шасенемского заказника, на границе которого с собственно заповедником в 12 километрах на юго-запад от озера и находится тот заброшенный колодец Чарышли, который немного не дотянул до столетнего юбилея…
База устроена на удобном мысе со стороны устья впадающего в Узын шор Ильялинского канала. После традиционного чая, все устремились осваивать новую местность. Сразу была отмечена большая популяция песчаных и такырных круглоголовок, ареал обитания которых, кстати, распространяется вплоть до междуречья Волги и Урала и на востоке охватывает весь юг Казахстана.
Прощай, Узын шор! Едем на восток к озеру Зенги баба, над которым возвышается одноименная возвышенность. Пристрелявшийся глазомер к расстояниям в пространстве пустыни и гор «зашкаливает». В такие моменты следует помнить, что невозможно точно сказать, как далеко или близко находится та сопка, «горка» ближе к горизонту или «небольшой» лесок саксаула, за которым заманчиво видна голубая полоска воды. Кажется, это совсем рядом, рукой подать, оказывается – в лучшем случае несколько часов ходьбы в хорошем темпе…
По местной легенде жил такой святой, пир-великан Зенги баба, пас он скот, восседая на горе, свесив с нее ноги, не трогаясь с места, ибо коровы и так были ему послушны. Теперь мыс, длина которого не менее 10 км, а высота доходит до сорока метров, и само озеро носят его имя, почитаемое среди животноводов. Согласно древним обычаям в честь Зенги баба устраиваются своеобразные празднества, чтобы коровы не болели и стада были тучными. Есть подобный покровитель и у овец, зовут его Муса, в период окота овцеводы с той же целью делают со значением традиционные «худайёлы» - небольшие благотворительные пиршества.
Чтобы подъехать к озеру, следует с запада двигаться по плоской возвышенности или чинку Гоюнгырлан, затем крутой спуск - и мы уже едем понизу, вдоль крутого обрыва. Вдалеке виден другой чинк – Гангалыгыр, между ними саксауловый лес в несколько километров густых зарослей. Зенги баба включает в себя несколько озер, среди которых есть четыре крупных и несколько мелких. Вокруг озер на головокружительной высоте крутых обрывов в несколько «этажей» гнездятся хищные птицы. И сейчас, сверху за нами велось «наблюдение» несколькими взрослыми особями курганника, обыкновенной пустельги, беркута, которые зорко следили за нашим передвижением, сидя на неприступных карнизах и каменных полках. В одной из ниш чинка притаился филин, но подросший птенец успел удрать прежде, чем до него удалось добраться по крутому склону, чтобы поближе сфотографировать.
Традиционный осмотр следов на местности в несколько километров вокруг нынешней базы показал наличие здесь множества животных. Например, были найдены следы трех джейранов, среди которых был детеныш. С кустов при нашем приближении с резким треском стартовали небольшие пятнистые кузнечики-сатрапы, во все стороны разбегались средние ящурки – дневные обитатели здешних мест.
Здесь, у озера, заканчивается территория Капланкырского заповедника. Через 15 километров бездорожья показался удивительный чинк Таримгая, его длина без малого 41 км, а высота от 30 до 50 метров. Это не только природный, но и исторический памятник. Здесь и рукотворные пещеры, служившие в прошлом для людей жилищем, а также природные карстовые пещеры. Но прежде всего – это место гнездования «краснокнижных» хищных птиц, которыми так богат север Туркменистана. Пернатые «хищники» занимают важную нишу в биологической цепи живого мира. Например, пустельга питается мышевидными грызунами, способствуя защите урожая зерновых, а стервятник – санитар природы.
Если ехать вдоль изгибов бесконечного чинка, невозможно оторвать взгляд от живописного рельефа высокого плато, обрывающегося вниз в долину. Здесь можно разглядеть и фигуры «шахматистов», а некоторые участки – просто выстроенные в ряд композиции «голливудских» профилей президентов, греческих богов и оригинальных вариаций на тему «египетских» сфинксов – выбирай на вкус! Все эти «скульптурные» изображения испещрены осколочными вкраплениями, как сказали бы геологи, выходов гипса и кальцита, и потому они просто горят на солнце.
В ознакомительный маршрут окрестностей был включен маленький домик отшельника, который теперь часто служит пристанищем для тех, кого застала в пути непогода. Старый загон для верблюдов уже еле опознается, зато хорошо сохранились очаги, круглая туркменская печь для выпечки хлеба - тамдыр. Домик облюбовали каспийские агамы, которых под потолком мы насчитали более десятка.
Ночевка в саксауловом лесу возле Мальяпского канала... Вода в нем соленая, течет довольно быстро, как в настоящей реке, по берегам в камышах и кустах гребенщика обитают различные водоплавающие птицы. На нашей стоянке близко слышно квохтанье куропаток, пара любопытных майн, смешно подпрыгивая на ходу, дала почетный круг вокруг нашего лагеря на предмет оценки нового объекта в плане съестного. Мы, конечно, оставили им в сторонке, чем поживиться. Ночная прогулка не принесла ничего интересного, кроме уже ставших привычными трех видов скорпионов, тарантул и фаланг. Утром в птичьем хоре зоологи определили тугайного соловья, с высокой сопки прокуковала кукушка. И новость – к лагерю ночью подходили шакалы и волк.
На последнем этапе возвращения к цивилизации, которое мы все восприняли с грустью, но мужественно - ведь пресная вода и бензин уже подходили к концу - выжимаем на глубоко врезанной в песок трассе предельно возможную на такой дороге скорость за 70 км в час, поднимая столбы пыли на поворотах – этакое ралли! Во время этих гонок песок ручьем струится по закрытым стеклам и тут же сдувается порывами ветра. База автодорожников, пост ГАИ, и мы на старой ашхабадской дороге - первые машины, трогательные ослики, запряженные в повозки. И вот, наконец, красавец этрап Рухубелент. Планировка всего поселка и особенно внушительный административный центр схожи с городским обликом, хотя вокруг возделанные поля – это новая жизнь села. Впереди нас ждет Ашхабад...
Семь дней (а с дорогой все десять) в этих местах продолжалась совместная научно-практическая экспедиция сотрудников Капланкырского заповедника и Национального института пустынь, растительного и животного мира Министерства охраны природы Туркменистана. Но даже такое строго научное мероприятие вылилось в увлекательное путешествие по природным, этнографическим, архитектурным и историческим памятникам.
…Мы двигаемся из Дашогуза, минуя залитые водой рисовые поля, сначала на юг, затем на северо-запад. За окнами джипа мелькают коллекторы, коих несчетное количество, села и поля. Проезжаем Куняургенч, история которого насчитывает пять тысяч лет, - второй по величине после Дашогуза город в велаяте. Позади остается величественные памятники истории, внесенные в Список всемирного наследия ЮНЕСКО: минарет Кутлуг Тимура, считающийся одним из самых высоких в Центральной Азии, мавзолей Тюрабек ханум с издали заметным красивым куполом, гробницы выдающихся личностей – правителей, суфистов, святых старцев, развалины крепостей и древних городов, останки библиотек и караван-сараев.
Первая ночевка – уже в пустыне. Здесь, под звездным шатром во все стороны простирается «ватерлиния» горизонта с одним и тем же ландшафтом - редкие кустики саксаула и черкеза на ровной, как зеркало, поверхности такыра. В зарослях весело вспархивают саксауловые сойки и маленькие птички-бормотушки. Кто не ночевал в пустыне, вряд ли поверит, какой изменчивый у нее характер. Днем она плавит песок, затуманивает маревом обзор окружающей действительности, а к утру напускает пронизывающий холод. Первые лучи солнца показываются еще при свете стремительно бледнеющих звезд, что всю ночь горят яркими лампадами, щедро рассыпанными по всему небосводу. Их так много, что многие участки сливаются в сплошную «манную кашу», мерцающую невесомой кисеей...
По дороге к озеру Сарыкамыш слева проплывают небольшие села с загадочными и интригующими названиями – Газанлы (Казанный), Гурбанкем (по имени некоего Курбана, видимо, запомнившегося чем-то землякам), Гышкум (Зимний песок), Гаравул (Часовой), Акчадепе (Белый холм), Гараой (Черный дом). Слева серой громадиной над мглистой, дышащей жаром низиной возвышается чинк Налачкыр (Непроходимый), с дороги хорошо просматриваются крепость и мечеть Найлач баба.
Вновь пересекаем коллектор Дерьялык по большому мосту, где встречаем рыбаков, удачу которых составляют увесистые сомы. В этих местах гнездятся пустельга обыкновенная, курганник, стервятник и беркут. «Орнитологическому» благополучию будут способствовать и запланированные здесь лесомелиоративные мероприятия.
Сворачиваем направо с целью посетить святое место захоронения двух проповедников ислама, мавзолеи просвещенцев и подвижников Ибрахима и Эдхема. Здесь же, на краю обрыва, стоит удивительная каменная башня, построенная из каменных «кирпичей» небывало огромного размера. Создатель сего строения - Чилкез покоится рядом. Он, по преданию, был великаном и каменные блоки рубил мечом. Неизвестно, как давно здесь жили люди, а потом ушли вслед за постоянно меняющей свое русло Амударьей, - на могилах нет дат, ибо память о них растворилась во времени. Для тех, кто приезжает посетить место Ибрахим-Эдхем, у подножия Бутендага вырос небольшой городок паломников, где есть место для ночлега и приготовления пищи. Поднявшись по ухоженной лестнице наверх, непременно сняв обувь, молодые девушки могут попросить для себя хорошего мужа и много детей.
При взгляде на возвышенность с приличного расстояния становится очевидной работа большой воды, которая в результате неоднократных глобальных затоплений вырезала мягкую несцементированную породу и создала такой фантастический ландшафт. Высокий чинк состоит из разноцветных слоёв, характеризующихся изменением климата, геологических и гидрологических условий. С высоты чинка открывается вид на залитую солнцем долину и одинокое село под названием Бент (в переводе - плотина), что вполне красноречиво подтверждает «водную» версию истории этого удивительного места.
На подъезде к подножию святого чинка мы осмотрели старое русло своенравной Амударьи и первый встреченный нами «ховуз» - водосборную песчаную ёмкость, куда по естественному уклону такыра стекается дождевая влага. Во время весенних паводков такыр ровен и чист, как отполированная поверхность, но сейчас глина от пересыхания покрылась трещинами как слоем паутины. Возле одного такого ховуза растет старый саксаул, возраст которого определен за 120 лет. Кроме саксаула по краям ховуза росли солянки, дереза с черными ягодами, каперсы уже с плодами - полосатыми игрушечными, «змеиными» арбузиками.
Село Газанлы - граница начинающегося Сарыкамышского заказника. До этого места зоологи отметили из орнитофауны редкого белокрылого дятла, красивых голубовато-синих птиц щурку и сизоворонку, каменку-плясунью, домового сыча, камышового луня, из водно-болотных - серебристую чайку, речную крачку, а из герпетофауны - среднюю ящерку, степную агаму. После того, как мы въехали на территорию заказника, нам улыбнулась удача: мы внезапно увидели на горизонте в слепящих лучах заходящего солнца медленно бредущее небольшое стадо куланов.
Следует отметить, что членами экспедиции были разные по профилю ученые, тем не менее все одинаково заинтересованно участвовали в общем процессе подсчета различных представителей животного мира. И дело не только в том, что из-за отдаленности и труднодоступности этих мест было бы роскошью заниматься только своими узкими научными интересами, но и в самом энтузиазме исследователей, оснащенных оптикой разной степени «дальнозоркости» и ночного видения.
…Вот и Сарыкамыш - бескрайняя вода. Длина озера, похожего на море в штиль, без малого 70 километров, большая его часть - заповедная территория и только треть - промысловая рыбная. По берегам то барханы, то заросли саксаула, то зеленые островки камыша. Здесь в старом русле одного из рукавов Амударьи располагается орнитологический и ботанический участок многолетних наблюдений, что проводятся во все сезоны года, - одна из ключевых территорий Сарыкамышского заказника. Здесь можно встретить куланов, медоеда, индийского дикобраза. А из флористических редкостей - реликт растительного мира Туркменистана - мягкоплодник критмолистный. На кустах, что стелятся поверх полыни и саксаула, уже созревают красные ягоды, напоминающие по вкусу клюкву.
Длина участка составляет до десяти километров, а высота бывших берегов варьируется от 8 до 30 метров в особо глубоких местах. На этом стационарном участке проводятся наблюдения за ростом редких и «краснокнижных» видов флоры, а также саксаула белого и черного. Рядом располагаются миграционные маршруты копытных и тропинки к водопою, а вдоль берега - места гнездования многочисленных водоплавающих птиц. По мнению специалистов, это старое русло в песчаной почве Амударья промыла приблизительно в XIII-XIV веках.
…Ночью состоялся первый подсчет пресмыкающихся. В центре внимания - имеющаяся здесь популяция сцинковых гекконов, симпатичных ночных ящериц с коротким хвостом. Оказалось, их легко находить вблизи кустов саксаула, пользуясь налобным фонарем: свет ярко отражается глазками не только ящериц, но и других пресмыкающихся, а также пауков - фаланг, тарантулов. Таким образом, были найдены экземпляры еще одного геккона - гребнепалого.
Возле Сарыкамыша мы задержались на два дня, объезжая его со всех сторон, посетив сардобу Машрыкаджи в юго-восточной части озера, чтобы пополнить запасы воды. Работа продолжалась на другом наблюдательном участке заказника. В этих местах сезонами проводится учет численности джейранов и куланов, что приходят к воде. Водоплавающих птиц здесь зарегистрировано 50 видов. И расположившись на берегу, глядя в подзорную трубу «Viking» с 15-22-кратным увеличением, довелось увидеть чудо - кормящегося фламинго и розового пеликана. Ученые навели объектив на остров, невидимый вдали невооруженным глазом, и отметили находившихся там других птиц - чеграву, белобрюхого рябка, красноносого нырка и других. Небольшим составом мы решили предпринять прогулку по озеру к заветному острову. Он оказался песчаной косой метров в 150 метров длиной. Здесь, среди гнезд речной крачки - просто ямки в крупнозернистом песке возле врытого в почву сучка или палки, были обнаружены следы... волка!?
- Да, этот сильный и умный хищник с железной волей плывет сюда почти километр, чтобы полакомиться яйцами крачек, - рассказывают сотрудники заповедника. Пока мы обходили косу, осматривая гнезда, потревоженные птицы пронзительно кричали, кружась над нами, а с дальнего края, не дожидаясь нашего приближения, грациозно отчалили от берега три белых лебедя.
Песчаная коса посреди озера – все, что осталось от полуострова Куландаг, который существовал еще пару десятилетий назад. Здесь в большом загоне содержалась группа куланов из сотен особей для последующего расселения. Потом вода в озере начала подниматься, куланы были выпущены на территорию Капланкыра, а от полуострова осталась узкая коса, которую и облюбовали птицы - бакланы, чомги, чайки, превратив ее в место для гнездования. К сожалению, птицы не учли характер и повадки здешних хищников, которые хорошо знают расположение островка, гуляя по скованной льдом поверхности озера в особо морозные зимы. Озеро Сарыкамыш мелело в 2007 году, освободив местами до 150 метров земли на берегу от бывшей кромки воды, где теперь пошли в рост гребенщик и другие солянки.
С этого птичьего эльдорадо хорошо было наблюдать недоступные нашему зрению одиночные и групповые живописные перелеты фламинго по дальнему краю озера. Огибая на машине небольшой глубокий залив, каких на озере множество, мы от неожиданности замерли: прямо перед нами поднялись в воздух три благородные птицы с розовой окраской перьев, оставив нам на память одно маленькое перо цвета заката. Зрелище было поистине сказочным, а сами фламинго казались настолько нереальными в такой непосредственной близости, что, как потом оказалось, все наблюдавшие, очарованные полетом этих птиц, так и не сделали ни единого кадра. Зато на берегу оказалось несколько смешных длинноногих птиц-ходулочников. К ним можно было подкрасться за строем кустов гребенщика и сфотографировать их с небольшого расстояния.
Следующим утром - экскурсия в прибрежные пески. После десяти утра здесь на охоту выходят линейчатая, быстрая ящерки, песчаная и такырная круглоголовки. Теперь воспряли духом герпетологи - все внимание наконец-то было уделено их изучаемым видам. Капланкыр, составляющий большую часть плато Устюрт, настолько интересен, что выезжающие сюда ученые стараются исследовать природный комплекс целиком. Поэтому все без исключения члены экспедиции совершали и утренние, и послеобеденные, и вечерние обходы песчаных дюн, зарослей саксаула, степных участков, чтобы собрать как можно больше информации по всем обитающим здесь видам животных. Сразу были отмечены многочисленные следы кабанов, зайцев, джейранов.
Нетронутые пески как раскрытая книга. Оказалось, легко по цепочке следов узнать не только, кто здесь проходил, но и как давно это было - вчера, сегодня утром, несколько часов назад. След, похожий на микроскопический гусеничный трактор,- всего лишь личинка насекомого, две полосы с «вмятинками» по бокам - черепаха, крупные «кошачьи лапы» могут оказаться следами камышового кота, если мельче - лисицы, еще мельче - зайца. Когда по песку бежит ящерица, остается след, где различим каждый её пальчик. А вот короткие прорези в волнах бархана - след змеи.
При дневном обследовании находящейся поблизости равнины Душеклидаш были обнаружены несколько действующих больших нор сусликов - желтого и тонкопалого, да и сами животные - забавные грызуны, похожие на мультяшных героев Чипа и Дейла. Вся эта работа проходила в местности, где степные просторы настолько бескрайние, что кажется, не видно им конца - во все стороны тянутся, сливаясь вдали в непроходимые «джунгли». Только наш одинокий лагерь невозмутимо располагается между машин – джипа и технической поддержки на грузовике, нарушая привычную обстановку. На костре готовятся чай, простой суп или каша, но мы все всегда с большой радостью собираемся возле общего дастархана, где постепенно заканчивались деликатесы, овощи и фрукты, привезенные нами из города. Чай мы пили, кажется, беспрерывно - такова уж необходимость существования в жару, а вечный дежурный по «чайной церемонии» Ягши-ага всегда держал наготове запасной тунче на углях сухого саксаула, который долго догорал в ночи, освещая вечерние дискуссии и планирование завтрашнего дня. И всегда сиеста в самое пекло - несколько часов после обеда отводилось на отдых.
Едем до местности с заброшенным колодцем Чарышли, построенном в 30-х годах прошлого века, где с огромной водосборной территории вода просачивается в четыре ёмкости - глубоко врытые трубы. На их дне есть достаточно воды. А в глубоких и затемненных участках огромных раструбов, похожих на жерло вулкана, живут летучие мыши и каспийские гекконы.
Вскоре мы пересекаем границу Шасенемского заказника, где располагаются весенние стоянки для окота диких копытных. Здесь дневные и ночные зоологические «экскурсии» проходили в местности «еды ховуз» - семи водосборников, которые располагаются вокруг кордона заказника, на одну ночь ставшего нашим домом. Домик, однако, никого не привлек в качестве ночлега, все уже привыкли к утренней свежести и к звездам на ночном небе вместо крыши. На одном из самых крупных ховузов было немного воды, а его провалившаяся кровля позволяла теперь приходить на водопой мелким животным - зайцам, птицам. Здесь ночью на нашу стоянку забрели две сторожевые собаки, возможно, отставшие от отары овец. При молчаливом согласии членов экспедиции псам было отведено немного еды и вода, ведь вокруг на десятки, а может, сотни километров нет людей...
Утренние поиски рептилий дали долгожданный результат. Был найден поперечно-полосатый полоз - неядовитая змея, и после необходимых замеров мы устроили совместную фотосессию. Во все стороны разбегались агамы. Вот группа воронов облетает ховузы в поисках воды и обреченно, тяжело размахивая крыльями, устремляется дальше после каждого безрезультатного приземления возле очередного водосборника.
В этих местах заметны следы хозяйственной деятельности человека - навстречу попадаются джипы, КРАЗы, УАЗы, вахтовки на высоких колесах, что пылят по бездорожью - поблизости система озер и каналов, составляющая северный Дашогузский коллектор, несущий свои воды в Туркменское озеро «Алтын асыр».
После такыров, степей с редкими зарослями саксаула и песков наш путь лежал к озерам, каналам, а потому все чаще в выцветшем от зноя бледно-голубом небе попадались чайки и другие птицы, живущие возле воды. По пути захотелось рассмотреть поближе высохшее озерцо – правильной круглой формы, с крутыми бережками и белым от соли гладким дном, которое напоминает теперь лунный кратер. Здесь вокруг множество понижений, которые раньше также были озерцами Зенги баба, теперь же эти высохшие белесые «блюдца» стали такырами, сплошь покрытыми ракушечником, дно которых активно осваивают солянки.
Вскоре после скольжения по мягкой, накатанной в песках автоколее, было приятно увидеть вместо однообразных барханов голубую линзу озера Узын шор и сочную зелень прибрежной растительности, в основном, камыша. Озеро от предыдущего пункта стоянки – кордона Шасенемского заказника Капланкырского заповедника - располагается всего в 25 км. Однако путь затянулся из-за «пухляка», что часто предполагало высадку половины пассажиров из салона джипа. Хотя здесь есть своя достопримечательность – широкая гравийная дорога, на которой местные автолюбители развивают скорость до 100-150 км в час.
Вода Узын шор относительно пресная, протянулась эта водная гладь на 17 км в длину и 1-2 в ширину. В его водах в изобилии водятся щука, сом, судак, сазан, лещ, толстолобик. В зарослях камыша шумно – пора гнездования продолжается у малой и черной крачек, куликов. Над озером в гордом одиночестве, виртуозно меняя положение крыльев в зависимости от восходящих и нисходящих потоков воздуха, пилотирует болотный лунь, широко распластав коричневые с белым крылья, невдалеке планирует вверх и вниз стая жаворонков.
Болотный лунь - крупная птица, но вес имеет небольшой из-за особого полого строения кости, потому так легок его полет. На берегу у воды среди мелких обычных ракушек были найдены огромные, с ладонь, створки озерного моллюска. Озеро входит в территорию Шасенемского заказника, на границе которого с собственно заповедником в 12 километрах на юго-запад от озера и находится тот заброшенный колодец Чарышли, который немного не дотянул до столетнего юбилея…
База устроена на удобном мысе со стороны устья впадающего в Узын шор Ильялинского канала. После традиционного чая, все устремились осваивать новую местность. Сразу была отмечена большая популяция песчаных и такырных круглоголовок, ареал обитания которых, кстати, распространяется вплоть до междуречья Волги и Урала и на востоке охватывает весь юг Казахстана.
Прощай, Узын шор! Едем на восток к озеру Зенги баба, над которым возвышается одноименная возвышенность. Пристрелявшийся глазомер к расстояниям в пространстве пустыни и гор «зашкаливает». В такие моменты следует помнить, что невозможно точно сказать, как далеко или близко находится та сопка, «горка» ближе к горизонту или «небольшой» лесок саксаула, за которым заманчиво видна голубая полоска воды. Кажется, это совсем рядом, рукой подать, оказывается – в лучшем случае несколько часов ходьбы в хорошем темпе…
По местной легенде жил такой святой, пир-великан Зенги баба, пас он скот, восседая на горе, свесив с нее ноги, не трогаясь с места, ибо коровы и так были ему послушны. Теперь мыс, длина которого не менее 10 км, а высота доходит до сорока метров, и само озеро носят его имя, почитаемое среди животноводов. Согласно древним обычаям в честь Зенги баба устраиваются своеобразные празднества, чтобы коровы не болели и стада были тучными. Есть подобный покровитель и у овец, зовут его Муса, в период окота овцеводы с той же целью делают со значением традиционные «худайёлы» - небольшие благотворительные пиршества.
Чтобы подъехать к озеру, следует с запада двигаться по плоской возвышенности или чинку Гоюнгырлан, затем крутой спуск - и мы уже едем понизу, вдоль крутого обрыва. Вдалеке виден другой чинк – Гангалыгыр, между ними саксауловый лес в несколько километров густых зарослей. Зенги баба включает в себя несколько озер, среди которых есть четыре крупных и несколько мелких. Вокруг озер на головокружительной высоте крутых обрывов в несколько «этажей» гнездятся хищные птицы. И сейчас, сверху за нами велось «наблюдение» несколькими взрослыми особями курганника, обыкновенной пустельги, беркута, которые зорко следили за нашим передвижением, сидя на неприступных карнизах и каменных полках. В одной из ниш чинка притаился филин, но подросший птенец успел удрать прежде, чем до него удалось добраться по крутому склону, чтобы поближе сфотографировать.
Традиционный осмотр следов на местности в несколько километров вокруг нынешней базы показал наличие здесь множества животных. Например, были найдены следы трех джейранов, среди которых был детеныш. С кустов при нашем приближении с резким треском стартовали небольшие пятнистые кузнечики-сатрапы, во все стороны разбегались средние ящурки – дневные обитатели здешних мест.
Здесь, у озера, заканчивается территория Капланкырского заповедника. Через 15 километров бездорожья показался удивительный чинк Таримгая, его длина без малого 41 км, а высота от 30 до 50 метров. Это не только природный, но и исторический памятник. Здесь и рукотворные пещеры, служившие в прошлом для людей жилищем, а также природные карстовые пещеры. Но прежде всего – это место гнездования «краснокнижных» хищных птиц, которыми так богат север Туркменистана. Пернатые «хищники» занимают важную нишу в биологической цепи живого мира. Например, пустельга питается мышевидными грызунами, способствуя защите урожая зерновых, а стервятник – санитар природы.
Если ехать вдоль изгибов бесконечного чинка, невозможно оторвать взгляд от живописного рельефа высокого плато, обрывающегося вниз в долину. Здесь можно разглядеть и фигуры «шахматистов», а некоторые участки – просто выстроенные в ряд композиции «голливудских» профилей президентов, греческих богов и оригинальных вариаций на тему «египетских» сфинксов – выбирай на вкус! Все эти «скульптурные» изображения испещрены осколочными вкраплениями, как сказали бы геологи, выходов гипса и кальцита, и потому они просто горят на солнце.
В ознакомительный маршрут окрестностей был включен маленький домик отшельника, который теперь часто служит пристанищем для тех, кого застала в пути непогода. Старый загон для верблюдов уже еле опознается, зато хорошо сохранились очаги, круглая туркменская печь для выпечки хлеба - тамдыр. Домик облюбовали каспийские агамы, которых под потолком мы насчитали более десятка.
Ночевка в саксауловом лесу возле Мальяпского канала... Вода в нем соленая, течет довольно быстро, как в настоящей реке, по берегам в камышах и кустах гребенщика обитают различные водоплавающие птицы. На нашей стоянке близко слышно квохтанье куропаток, пара любопытных майн, смешно подпрыгивая на ходу, дала почетный круг вокруг нашего лагеря на предмет оценки нового объекта в плане съестного. Мы, конечно, оставили им в сторонке, чем поживиться. Ночная прогулка не принесла ничего интересного, кроме уже ставших привычными трех видов скорпионов, тарантул и фаланг. Утром в птичьем хоре зоологи определили тугайного соловья, с высокой сопки прокуковала кукушка. И новость – к лагерю ночью подходили шакалы и волк.
На последнем этапе возвращения к цивилизации, которое мы все восприняли с грустью, но мужественно - ведь пресная вода и бензин уже подходили к концу - выжимаем на глубоко врезанной в песок трассе предельно возможную на такой дороге скорость за 70 км в час, поднимая столбы пыли на поворотах – этакое ралли! Во время этих гонок песок ручьем струится по закрытым стеклам и тут же сдувается порывами ветра. База автодорожников, пост ГАИ, и мы на старой ашхабадской дороге - первые машины, трогательные ослики, запряженные в повозки. И вот, наконец, красавец этрап Рухубелент. Планировка всего поселка и особенно внушительный административный центр схожи с городским обликом, хотя вокруг возделанные поля – это новая жизнь села. Впереди нас ждет Ашхабад...
