Оперное искусство страны невозможно представить без выдающейся певицы Майи Кулиевой (1 мая 1920 г. – 27 апреля 2018 г.). Народная артистка страны, Герой Туркменистана, легенда национальной культуры, она была одной из тех, кто стоял у истоков туркменской оперы.
- Сказать, что я с детства мечтала стать оперной певицей, было бы неправдой, - рассказывала в одном из интервью Мая Кулиевна. - Во-первых, потому что тогда и понятия такого не было - женщина-певица, во-вторых, не существовало самой оперы, а в-третьих, я и не знала, что у меня есть голос. Но народную музыку и песни в нашей семье любили всегда.
Мама тихо напевала во время работы - она была мастерицей национальной вышивки, а мы, дети, собравшись в уголке, любили слушать музыку и пение бахши. Большим поклонником народных исполнителей был мой старший брат. Однажды его настолько потрясло пение «оглан-бахши» - «мальчика-певца» - так тогда называли ставшего впоследствии выдающимся исполнителем Сахи Джепбарова, что он снял с себя халат, украшенный прекрасной вышивкой, который сшила наша мама, и надел на плечи юного музыканта.
В восемь лет Мамаджан (таково настоящее имя певицы) потеряла сначала маму, затем старшего брата. Вместе с сестрой Чепер их определили в детский дом-интернат. Там девочку и назвали Маей, по месяцу, в котором она родилась. Годы, проведённые в детском доме, Мая Кулиева всегда вспоминала с большой теплотой и благодарностью. Там она выучилась читать и писать, обрела друзей, научилась ценить дружбу, а, главное, чувствовать коллектив, что потом оказалось бесценным даром при работе в театре.
В душе каждого человека заложена любовь к миру прекрасного – к художественной литературе или изобразительному искусству, к музыке, песне, театру. И нужно порой немногое, чтобы эта любовь стала неотъемлемым спутником всей сознательной жизни.
В шестнадцать лет Маю Кулиеву направили на учёбу в первое в Туркменистане женское педагогическое училище. Здесь, в хоровом кружке и раскрылись вокальные способности девушки. На природную музыкальность и великолепные голосовые данные ученицы обратил внимание руководитель хора Алланазар Реджепов. Именно по его предложению Маю Кулиеву выбрали для выступления на Республиканском смотре художественной самодеятельности, который состоялся летом 1937 года.
На смотре, в котором принимали участие юноши и девушки, приехавшие из городов и сёл Туркменистана, Мая исполнила туркменскую народную песню «Гарибым». «Волновалась ужасно, - вспоминала певица. - Одно дело петь в хоре, другое – выступать в одиночку перед людьми. Выйдя на сцену и увидев десятки глаз, внимательно глядящих на меня, я оробела, но когда начала петь и увидела, как потеплели эти глаза, сердцем ощутила волну поддержки, идущую из зрительных рядов, голос обрёл нужную силу и свободу». За победу на конкурсе ей вручили отрез на платье. «Конечно, приятно было получить первый ценный в моей жизни подарок,- рассказывала Мая Кулиева, но дело не в награде, а в том, что я поверила в свои силы».
Большое впечатление на зрителей произвело выступление и другой участницы смотра Аннагуль Аннакулиевой, занимавшейся в том же училище и также ставшей лауреатом конкурса. На этом встреча двух талантов не закончилась. Совместное выступление определило их дальнейшую судьбу. Они долгие годы работали на сцене одного и того же театра, играли в одних и тех же спектаклях, обе стали сначала заслуженными, а затем народными артистками СССР и Туркменистана, получили всенародное признание. Более шести десятилетий их связывала крепкая дружба.
Жюри конкурса приняло единогласное решение послать Маю Кулиеву на Всесоюзный смотр художественной самодеятельности в Москве. И там выступление обаятельной девушки-туркменки с красивым и сильным голосом получило наивысшую оценку. Это была ещё одна ступенька к будущей профессии.
Следующим этапом стала учёба в Московской государственной консерватории, куда Маю Кулиеву направили после победы на смотре в Москве. В Ашхабаде к тому времени существовала оперная студия, полным ходом шла работа по созданию оперного театра, и требовались профессиональные певцы.
Нелегко приходилось поначалу. Ещё не наступило чёткое осознание цели учёбы, ясное понятие о будущей профессии. Она не была уверена, сможет ли петь так, как требуют педагоги – сказывалась привычка подражать гортанным звукам бахши. Педагогам пришлось немало потрудиться, чтобы правильно поставить девушке дыхание и голос. Она не опускала руки, упорно повторяя упражнения, и результат не замедлил сказаться - уже к концу первого года обучения голос приобрёл нужный тембр.
Три года в консерватории были заполнены занятиями вокалом, игрой на фортепиано, теоретическими дисциплинами. Учёбу дополняли походы на выставки, в музеи, в московские музыкальные и драматические театры. Здесь Мая Кулиева впервые познакомилась с музыкой великих композиторов, чьи произведения будут затем звучать со сцены Туркменского театра оперы и балета, и творчеством выдающихся исполнителей. Это было тем более интересно и полезно, поскольку с начала очередного учебного года ей предстояло учиться в оперном классе.
Планам не дано было осуществиться. В марте 1941 года, в предчувствии приближавшейся войны, студентов отозвали в Ашхабад. Спустя полгода оперой А.Шапошникова «Зохре и Тахир» начал свою жизнь Туркменский государственный театр оперы и балета. Вместе с ним начался и творческий путь Маи Кулиевой, сыгравшей багдадскую принцессу Махым – свою первую роль на оперной сцене.
В годы Великой Отечественной войны в Ашхабад приехали многие замечательные режиссёры, писатели, художники, дирижёры, балетмейстеры, композиторы. К тому времени в Туркменистане уже были и свои композиторы - Вели Мухатов, Данатар Овезов, Ашир Кулиев. Вместе они заложили фундамент оперного искусства. Так родилась национальная опера. Туркменский государственный театр оперы и балета стал очагом культуры.
За время существования театра на его сцене были поставлены десятки произведений туркменских, русских, европейских композиторов. И в каждой из них звучал голос Маи Кулиевой. Она сыграла Абадан в одноимённом спектакле Ю.Мейтуса и А.Кулиева, Лейли в «Лейли и Меджнун» Ю. Мейтуса и Д.Овезова, Шасенем в «Шасенем и Гарип» А.Шапошникова и Д.Овезова, Набат и Огульбек в «Кемине и Казы» тех же композиторов, Татьяну в «Евгении Онегине», Марфу в «Царской невесте» Н.А. Римского-Корсакова, Чио-Чио-сан в опере Дж.Пуччини, Маргариту в «Фаусте» Ш.Гуно, Микаэлу в «Кармен» Ж.Бизе, Недду в «Паяцах» Леонкавалло - вот далеко не полный перечень театральных ролей Майи Кулиевой.
На вопрос: какая из ролей была самой трудной, Мая Кулиева не задумываясь отвечала: «если слово «трудная» происходит от слова «труд», то каждая». Когда человек по-честному, добросовестно относится к своему делу, он отдаёт ему себя без остатка. Это и есть настоящий труд, а он лёгким не бывает. Это напряжённые, порой мучительные поиски образа, красок, черт характера, манеры поведения твоего героя.
Только сроднившись с образом, пропустив его через себя можно заставить зрителя сопереживать. При этом ведь нужно не только играть, но и петь. Как бы виртуозно ни взял артист высокую ноту, его голосовые данные порадуют знатоков, но, если эта нота отражает душевные переживания действующего лица, она дойдёт до сердца каждого.
Если говорить про наиболее запомнившуюся роль, то это Татьяна в «Евгении Онегине».
Вначале Майя Кулиева исполняла эту партию на туркменском языке, а через несколько лет на русском. «Татьяна была первой не туркменской героиней, которую мне пришлось играть, - рассказывала певица - Это несколько озадачивало. Смогу ли я передать всю глубину образа? Поймёт ли, полюбит ли мою Татьяну зритель? Но присмотревшись внимательно к образу этой русской девушки, я поняла, что она мне очень близка по духу, потому что её характер напоминал характер туркменских девушек. Те же скромность, непоказная страстность, гордость, такое же умение не кричать во всеуслышание о своей любви и, будучи отвергнутой, не подавать вида, переживать душевную драму молча, со спокойным достоинством. Женщина всегда должна оставаться женщиной».
За многолетнюю сценическую жизнь Мая Кулиева сыграла представительниц разных национальностей – грузинку, узбечку, азербайджанку, испанку, кубинку, немку, японку, но Татьяна, по всеобщему признанию, – одна из лучших в галерее образов, созданных певицей. Чтобы передать тончайшие движения души своих героинь, чтобы иметь представление о той жизни, которую предстояло изображать на сцене, актриса читала мировую классику, изучала быт и нравы людей той эпохи, в которую происходит действие. Так, готовясь к роли Абадан, она приходила на ковровую фабрику и часами наблюдала за тем, как работают ковровщицы, чтобы запомнить движения их рук.
Мая Кулиева радовала своим мастерством не только жителей Туркменистана. Её голос звучал в лучших концертных залах России. С концертным репертуаром она объездила полмира, демонстрируя успехи туркменского музыкального искусства, подтверждая, что музыка – мост между народами. И везде, куда бы ни приезжала, будь то Венгрия, Монголия, Индонезия или Афганистан, она обязательно включала в программу песни на языке той страны, в которой выступала. Когда в Индии они вместе с азербайджанским певцом Рашидом Бейбутовым исполнили популярную индийскую песню, зал, аплодируя, встал.
В Туркменском государственном театре оперы и балета Мая Кулиева прослужила ровно 60 лет. Театр стал для неё не только вторым домом, здесь она встретила и своё счастье. С народным артистом Туркменистана Ходжа Аннаевым они стали не только партнёрами, но и супругами, прожив вместе более семидесяти лет.
- Я прожила счастливую жизнь – незадолго перед уходом рассказывала Мая Кулиева. – Она была наполнена радостью труда, светлой и чистой любовью, музыкой, голосами моих добрых детей. Меня окружали прекрасные люди, мои друзья, мои соотечественники, которым я всегда была и буду благодарна за преданность и поддержку.
Она жила, не замечая времени, как дети, которые верят в бессмертие. Но больше чем в бессмертие, она верила в вечность искусства. Жизненный девиз народной артистки Туркменистана, легенды национальной культуры Майи Кулиевой был неизменным: не унывать и работать. Работать пока хватит сил, пока сохранилась любовь к жизни, смысл которой в том, чтобы служить своей стране и нести радость людям. Она ушла в вечность, но осталась в наших сердцах.
Владимир ЗАРЕМБО
